Поэтому улыбку с лица стерла и, переключившись на деловой лад, уточнила;
— Куда дальше?
— Смотри, — Белогор вытянул руку, указывая куда-то вдаль.
Я прищурила глаза и приложила ладонь ко лбу, защищаясь от солнца. Впереди, почти у горизонта, сквозь дымку разогретого воздуха виднелся огромный оазис. Он был оцеплен высокой стеной, за которой высились белоснежные купола и шпили башен.
Аграба. Вне всякого сомнения, это была она.
— Это сколько ж до нее топать-то? — пробормотала я, мысленно прикидывая, как сильно прожарюсь на этом пекле в плотном сарафане да с поддетой рубашкой.
— Точнее выход из Нави не рассчитать было. Все ж это не Тайная тропа. Да и маги местные могут в штыки столь близкое появление чужаков принять. Но не переживай, домчим быстро, — успокоил Белогор и, наклонившись, поднял плед, с которым я при выходе из Нави свалилась в песок. Встряхнул, прошептал что-то, еще раз встряхнул и отпустил. А плед остался висеть в воздухе!
Коротким повелительным жестом колдун заставил плед спланировать к нашим ногам и уверенно на него наступил. Плед слегка прогнулся, дрогнул, но выдержал.
— Иди сюда. — Белогор протянул мне руку.
Я тут же послушно ухватилась за мужскую ладонь и поднялась следом. Покачнулась, когда плед под ногами завибрировал, словно надувной матрац на воде, и тотчас была перехвачена за талию крепкой рукой Белогора. Даже ойкнуть не успела, как оказалась прижата к колдуну.
Удерживали меня уверенно и заботливо. Приятно…
Одновременно нос уловил исходящий от мужчины горьковатый запах луговых трав и сообщил, что ему тоже все нравится.
Да что ж такое-то?!
Я не знала, куда деться от смущения, попутно мысленно ругаясь на свой организм. Предатель! Тоже мне, нашел предмет вожделения — колдуна бледного, наполовину с того света вылезшего! Нет бы на Ланселота так реагировал, там хоть рыцарь с внешностью Ричарда Гира!
Резко выдохнув, попыталась отстраниться от Белогора, но горячая рука на талии тотчас сжалась сильнее, не позволяя этого сделать.
— Лучше я тебя придержу, иначе с непривычки упасть можешь, — произнес он. — Все ж плед тонкий, и заклинание полета на нем лежит нестабильно, в отличие от местных ковров.
Пришлось кивнуть и временно капитулировать перед собственным организмом. В конце концов, не так уж в моей жизни и много было мужских объятий. А таких, которые мне бы действительно нравились, уверенных, крепких, — и вовсе не припомнить. Друзья и знакомые среди ребят были, но человека, способного пробудить во мне желание, среди них не нашлось.
Конечно, я пробовала завести романтические отношения. На первом курсе даже пыталась встречаться симпатичным парнем Глебом. Началось все с совместной работы по составлению бизнес-плана, потом была взаимная помощь в написании рефератов и различных работ.
Наконец однажды я его поцеловала. Первая. Решила попробовать, как это вообще, ибо сам по себе Глеб был нерешительным, а храбрость проявлял лишь в мире онлайн-игр. Даже обнимая после свиданий, он словно боялся ко мне прикасаться.
Так вот, даже от поцелуя я не почувствовала и половины того, что ощущала сейчас. Через месяц поняла, что ждать от Глеба чего-то нет смысла, и мы расстались. А после просто отпустила от себя мысль о поиске молодого человека, решив, что тот, кто захочет, найдет меня сам.
«Может, потому и отреагировала так на Белогора: он и нашел сам, и помогает, и обнимает совершенно иначе. Какая бы девушка на моем месте равнодушной осталась?»
Развить мысль дальше не успела, так как наш транспорт двинулся вперед. Плед, не поднимаясь высоко, заскользил над песком, сначала медленно, постепенно увеличивая скорость. Не критично, конечно, ветром не сдувало, но вибрировать тонкая шерсть под ногами стала сильнее, так что тут уж я и сама ухватилась за Белогора покрепче. На всякий случай. Тем более против тот не был, скорее даже наоборот.
Или это мне показалось?
Оазис тем временем стремительно приближался. По пути мы обогнали большой караван с верблюдами и повозками, заваленными тюками. Сопровождали его стражники с саблями на боку. Большего я заметить не успела, но, казалось, они совершенно не удивились нашему способу передвижения.
Впрочем, уже через пару минут стало ясно почему. Мимо нас пронесся хороший такой, толстый ковер, обшитый по краю золотыми кистями и с приделанным сверху балдахином для защиты от солнца. На ковре, скрестив ноги, восседал богато одетый бородатый мужик с кальяном. Обгоняя, он наградил нас пренебрежительным взглядом, таким, каким владелец «мерседеса» смотрит на пассажиров какого-нибудь «запорожца».
А и подумаешь! Зато не пешком!
На подлете к оазису плед замедлил скорость и плавно опустился на землю.
— Прибыли, — констатировал Белогор, после чего поднял плед, встряхнул и, аккуратно сложив, убрал в небольшую заплечную сумку.
До ворот Аграбы оставалось всего ничего. Мощенная базальтом дорога, на которой мы стояли, вела прямо к ним. И по ней шли люди. Много людей! Смуглые, в чалмах, некоторые в халатах, но большинство в широченных шароварах и простых жилетках на голое тело, они шли куда-то по своим делам, совершенно не обращая на нас внимания.
Ворота белоснежного города поражали своими размерами. Уверена, их делали в расчете на то, что какому-нибудь правителю может взбрести в голову въехать в город на слоне. Да чтоб тот слон стоял еще на одном, а тот, в свою очередь, еще на одном. И так раз пять. Примерно.
Сейчас ворота были распахнуты, и люди свободно ходили, не обращая внимания на пятерых стражников. Те, собственно, отвечали людям взаимностью. То есть тоже не обращали ни на кого внимания, а, сидя чуть поодаль на корточках, азартно бросали кубики, предварительно яростно тряся их в маленьком деревянном стаканчике.
— Хороша охрана, — хмыкнула я.
— Это не охрана в том смысле, каком ты думаешь. Они лишь следят за тем, чтобы толкотни у ворот не было да мелких потасовок, — пояснил Белогор. — А за порядком совсем другие следят. Тут купол магический над городом.
Так что мы смешались с толпой и, миновав ворота, оказались на площади, где раскинулся огромный восточный базар. Вокруг стоял шум, гам, где-то громко орал верблюд. Между прилавками толклись толпы людей. Было душно, пахло специями и потом. А над крышами глинобитных домов, где-то вдалеке, рвались в небо башни дворца, сложенного из белого камня.
— И где нам искать Аладдина? — растерянно спросила я, отворачиваясь от назойливого торговца, который старательно совал мне под нос связку фиников, что-то настойчиво требуя.
— А вот там и искать, — Белогор кивком указал на дворец.
— Э-э? — я моргнула.
Нет, я помнила по детскому мультику, что Аладдин в принцессу влюбился, но все же! Баюн-то его вором называл!
— Когда я вчера в зеркало смотрел, показало оно мне этого Ала Ад-Дина, — пояснил Белогор. — Как оказалось, твой искуснейший вор несколько лет назад женился на царевне Багдадской — Будур. Сам султан их брак одобрил и подарил Аграбу.
Совпадение… опять совпадение! В Голливуде за этим миром точно кто-то подсматривает!
Но что теперь делать? Вряд ли новоиспеченный шах… или, как его, султан, да еще с молодой женой под боком вот так возьмет и бросит все, чтобы отправиться с нами неизвестно куда.
— Так мы что, зря сюда шли?
— Не думаю, — Белогор качнул головой. — Аладдин — парень молодой, горячий. Уверен, прискучило ему в золотых палатах сидеть.
— Прямо так и уверен? — я скептично хмыкнула.
— Ну, мне, к примеру, скучно, — широко улыбнулся он. — Пойдем, царевна, все равно не узнаем, если не спросим.
И, подхватив меня под руку, потянул в сторону дворца.
Покинуть базар оказалось не так-то просто. И дело было даже не в толкучке. Никогда, слышите, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступайте с восточными торговцами в разговоры! Вообще на них не смотрите! Если, конечно, вас не интересуют мешочки специй, живая курица, стеклянная бижутерия или платки.